Нефтесервисная компания
телефон: +7 (495) 225 62 40 | e-mail:
Рус
Eng

Get Adobe Flash player

Новости

Пресс-конференция "Перспективы инноваций в нефтедобыче"

20.11.2010

Тема: Перспективы инноваций в нефтяной отрасли России.

В пресс-конференции принимают участие:

  • Агеев Петр Георгиевич - директор по стратегическому развитию Novas Energy Services;

  • Молчанов Анатолий Александрович - директор по науке Novas Energy Services, Академик РАЕН, профессор Ленинградского Горного Института, доктор технических наук.

    .

    Вступительное слово ведущего.

    Здравствуйте! Пресс-центр РБК начинает свою работу. Сегодня у нас в гостях директор по стратегическому развитию Novas Energy Services Петр Георгиевич Агеев и директор по науке Novas Energy Services, академик РАЕН, профессор Санкт-Петербургского горного института, доктор технических наук Анатолий Александрович Молчанов. Сегодня мы поговорим о перспективах инноваций в нефтяной отрасли России. Уважаемые гости, пожалуйста, вам слово.

    Вступительное слово П.Агеева.

    Прежде всего, позвольте поблагодарить "РосБизнесКонсалтинг" за организацию пресс-конференции, на которой мне бы хотелось поднять некоторые вопросы по внедрению инноваций в нефтяной отрасли и особенно в области рационального использования недр. Это очень важная проблема, и российское руководство в настоящее время продвигает четкую идею модернизации российской экономики. При том, что в России остались инновационные технологии еще со времен Советского Союза, за последние 20 лет появились новые технологии, однако их коммерциализация продвигается сложно, она сталкивается как с объективными, так и с субъективными трудностями.

    Вопрос: Почему невысок уровень коммерциализации инновационных технологий? И как с этой проблемой обстоят дела у компании Novas Energy Services?

    П.Агеев: Если говорить в целом, то в России отсутствует рынок инновационных технологий. Для коммерциализации инновационных технологий необходимы три условия. Первое – это развитый рынок и развитая кредитная система, то есть кредитный институт, а также минимальная помощь государства. Этого вполне достаточно.

    В России в 2006г. распоряжением правительства был создан государственный венчурный фонд, но практически за 4 года инвестиций в рациональное недропользование не было. Почему? Потому что как бы образовалась разорванная цепь: с одной стороны, есть технологии, с другой – есть деньги, но нет того решающего звена, за которое можно было бы ухватиться и вытащить всю цепь. А что такое это решающее звено? Это рынок инноваций, который нужно строить. А кто его может построить? Это, как правило, начинается через выставки, ярмарки, тендеры и т.д. У нас есть организации, которые могли бы это организовать, и соединить эти два звена.

    Что касается компании Novas Energy Services, то фактически мы являемся классической компанией start-up, то есть мы начали с изобретения инновационной технологии, создания техники, прошли путь до коммерциализации, стали узнаваемы на рынке, но все это делалось за счет частных инвестиций. Если бы в свое время мы воспользовались венчурным фондом, к нам бы пришли капиталы раньше, то мы бы вышли на рынок раньше, и, уверяю вас, инновационная технология была бы внедрена значительно раньше.

    Вопрос: Не секрет, что сегодня нефтедобывающие компании предпочитают покупать инновационные технологии и оборудование за границей. Как компания Novas Energy Services позиционирует себя на рынке?

    П.Агеев: Да, российские компании предпочитают приобретать новые технологии, но эти новые технологии в Россию не приходят.

    В России используются технологии, которые разрабатывались давным-давно, только немного облагороженные. 

    Мы позиционируем себя на рынке как современная сервисная структура для современных нефтедобытчиков. Мы обладаем плазменно-импульсной технологией, которая может способствовать увеличению коэффициента извлекаемости нефти.

    Вопрос: Как Вы можете прокомментировать то, что принятая правительством Энергетическая стратегия России на перспективу до 2030г. устанавливает в качестве приоритета инновационное развитие ТЭК А как выглядит эта ситуация за рубежом?

    П.Агеев: Приоритет инновационного развития ТЭК будет существовать еще лет двадцать. Это, если хотите, локомотив, который вытащит российскую экономику. В СССР добывалось 519 млн т нефти, и только за последние 20 лет мы подошли к этому рубежу за счет извлечения углеводородов из активных запасов и одновременно за счет снижения коэффициента извлекаемости нефти. Таким образом в земле у нас остается 70% нефти. И если государство примет меры, положенные по конституции, и приложит немного усилий для внедрения инновационных технологий, эти 70% будут извлечены, в денежном выражении это триллионы и триллионы рублей. А это и смежные предприятия, и инновации, и пенсии, и медицина, и, если хотите, решение проблемы моногородов.

    За рубежом дело обстоит гораздо лучше, чем у нас. В США, где структура запасов гораздо хуже, чем в России, коэффициент извлекаемости нефти составляет 50% за счет внедрения инновационных технологий. В России это 28-30%.

    Сложилось такое положение, что в России 80% сервисного рынка контролируется западными компаниями. Ожидать, что западные компании придут к нам с новыми технологиями, – это полная утопия. Происходит как раз наоборот. В наших научных центрах создаются представительства, например в нашем замечательном наукограде Новосибирске создано представительство одной из крупнейших компаний, которое сотрудничает с Институтом физики Земли, Институтом ядерной физики, размещает заказы. Институты выполняют эти заказы, но технологии уходят за границу. Они не внедряются в России. На вопрос одному из менеджеров этой компании, почему эти технологии не внедряются в России, был простой ответ: российский рынок очень консервативен, он предпочитает интенсивный отбор из активных запасов. Но уверяю вас, что эти технологии будут облагорожены на Западе, появится программное обеспечение, они вернутся на наш рынок, но под другим флагом и совершенно за другие деньги. Так случилось с технологией гидроразрыва пласта, которая была изобретена в России, ушла за границу и вернулась к нам уже под иностранным флагом.

    Главный редактор журнала "Нефтесервис": Я как редактор журнала, который постоянно занимается анализом нефтесервисного рынка, хотел бы Вас немного поправить. 80% сервисного рынка зарубежные компании не занимают. По различным оценкам, даже западных консалтинговых компаний, считается, что, например, в бурении, преобладают российские компании. В отдельных видах сервиса другие соотношения. В целом по нефтесервисному рынку примерно 40% сегодня занимают компании, аффилированные с добывающими, то есть это российская часть. Оставшиеся 60% делятся примерно пополам. На иностранные нефтесервисные компании приходится примерно 30%, а не 80%.

    П.Агеев: Я процитирую Вам Михаила Фрадкова, когда он был еще премьер-министром: "Российские компании, не заботящиеся о внедрении инновационных технологий, обречены работать в фуфайке и с лопатой на скважинах, которыми будут управлять наши друзья и партнеры". И как раз эта цифра, 80%, складывается из того, что так или иначе иностранные компании участвуют в российских компаниях, Это обеспокоило российское руководство и, по-моему, в ближайшее время это будет рассматриваться на заседании Совета безопасности.

    Редактор журнала "Нефтесервис": 29 октября 2010г. правительство РФ под руководством Владимира Путина рассмотрело проект генсхемы развития нефтяной отрасли до 2020г. Там нет ничего похожего на призыв создавать государственный сектор в нефтесервисе и о том, что нас вот-вот захватят иностранцы. Так что не надо ссылаться на М.Фрадкова.

    Вопрос: Что Вы как профессор Санкт-Петербургского горного института можете сказать о тенденциях в фундаментальных исследованиях в области нефтедобычи?

    А.Молчанов: Время сейчас другое наступило. Если раньше открывали месторождение не на большой глубине, и источники, векторы были простенькими, то теперь позиция изменилась. Более 60% всей нефти представлена трудноизвлекаемыми запасами. Это сложные коллекторы, низкой пористости, слабой проницаемости и больших глубин. В этой связи задача сейчас состоит в том, чтобы можно было извлечь те дополнительные запасы, которые раньше мы не могли доставать. Это сверхглубокие скважины, более глубокие коллекторы, это шельф России.

    И в связи с этим появляются новые задачи. И об одной из технологий, которые мы применяем, Петр Григорьевич уже сказал. А я скажу, что этот резонанс в пласте – это совершенно новое явление, которое позволяет дополнительно извлекать на 10-15% нефти больше, чем это делалось ранее. В то же время выявились возможности, которые раньше не были использованы. Это новые технологии, это выделение сложных коллекторов, это работы, связанные с геофизикой поверхности и скважин, извлечения целиков нефти. Это горизонтальная скважина, которая позволяет увеличить площадь соприкосновения пласта со скважиной и в связи с этим получать больше нефти. Это основная тенденция.

    Этими вопросами занимаются многие институты, но, к сожалению, многие институты, которые были в советское время, потеряли возможности из-за отсутствия финансирования, и теперь ученых, которые занимаются этими проблемами, немного.

    Но есть еще и вопросы переработки нефти. Надо не только ее извлечь, но и доставить ее потребителям. Вот такие проблемы на сегодня есть, и этим занимаемся мы и другие коллективы, наши коллеги, и есть надежда,что все же удастся что-то сделать.

    Вопрос: Какова эффективность вашей технологии? Считаете ли вы ее панацеей от всех бед нефтедобычи?

    П.Агеев: Что касается эффективности, то ее должны оценивать те компании, с которыми мы работали. По крайней мере, за работы, которые мы проводили, а это реабилитация после гидроразрыва, увеличение приемистости и работа с обводненным фондом, мы получили очень хорошие отзывы от компаний. В свою очередь, мы благодарны тем компаниям, которые предоставили нам возможность опробовать наши технологии, начиная от освоения скважин и заканчивая работами на скважинах находящихся на последней стадии разработки.

    Вопрос: Несколько слов об истории: кем и когда были начаты изыскания, которые привели к созданию сегодняшнего продукта?

    П.Агеев: Вопрос очень интересный, я лично занимался его исследованием. В 1976г. два американца Вестли и Хофман впервые применили плазменный канал для попытки очистки перфорации. Они получили неплохие результаты, но по той методике эта технология исключительно чистила только перфорационные каналы. Затем американцы продолжили разрабатывать эту тему. Они, судя по патентам, создали аппарат с двумя плазменными каналами и одним электромагнитным каналом, однако успеха это изобретение не принесло. Они позиционировали, что электромагнитные волны можно продвигать на 5-6 км, то есть как бы СВЧ, волны высокой частоты, и таким образом решить проблему вязких нефтей. Эта проблема до сих пор не решена, то есть это практически Нобелевская премия.

    В России, в том числе и присутствующий здесь Анатолий Александрович Молчанов - профессор Санкт-Петербургского горного института, доктор технических наук, в 1997г. приступил к разработке совершенно новой технологии, в основу которой положена нелинейная физика. Если в основу американских технологий положена линейная физика, и они не могут объяснить процессов, происходящих в пласте, то мы пошли от обратного. Мы на основе принципов нелинейности, неравновесности, резонанса, на основе волновой теории паро- и газожидкостных сред, а также теории тепломассообмена разработали идеальный нелинейный широкополосный источник периодических колебаний, способных вызвать резонанс в плате. Других подобных технологий пока и близко не предвидится.

    Вопрос: Ведет ли компания новые изыскания или сконцентрирована на выводе на рынок существующего продукта?

    П.Агеев: Да, эти работы ведутся, поскольку мы убедились, что рынок требует совершенствования технологий. В этом году А.Молчанов возглавил группу инженеров и ученых, и мы создали аппарат, который используется в нагнетательных и газовых скважинах без их глушения и извлечения подземного оборудования. Это колоссальная экономия для нефтяных компаний. Два дня назад мы провели первую апробацию и получили очень хороший результат. Мы рассчитываем, что в начале следующего года мы запустим эту аппаратуру в серию. А.Молчанов: Ситуация такова, что когда мы разработали технологию, позволяющую не только очищать призабойную зону, но и воздействовать на пласт и возбуждать в нем резонанс, это позволило нам получить совершенно новые эффекты. Незначительные поставки энергии в пласт позволили обрабатывать и высоковязкие нефти, и в сложных коллекторах. Эта технология была проверена на приборах большого диаметра. И вот теперь появилась задача: как сделать так, чтобы расширить область применения. Этим мы сейчас и занимаемся.

    Разработаны два вида такой техники, которая успешно применяется, и по мере того, как мы внедряем в производство эту технику, нефтяники ставят новые задачи. В частности, говорят: "А почему бы не применить вашу технологию для горизонтальных скважин, там же у нас есть проблемы", но мы отвечаем, что нет проблем.

    Сейчас как раз мы занимаемся разработкой оборудования для горизонтальных скважин. И здесь требуется совершенно другая аппаратура, так как другие условия. Но эффективность ожидается еще выше той, которая была. Никто уже не сомневается в том, что эти технологии перспективны, и предлагают использовать их, но иногда возникают проблемы с точки зрения экономики. Однако мы работаем, и есть результаты.

    Вопрос: Нефтесервисный рынок на сегодняшний день не относится к слабонасыщенным. В чем вы видите свои конкурентные преимущества?

    П.Агеев: Разрабатывая нашу технологию, мы прекрасно понимали, что нефтесервисный рынок сейчас, особенно в плане бережного отношения к разработке, достаточно плотно насыщен. Но если есть рынок и есть потребности, значит, нужно разработать такую технику, чтобы эти потребности удовлетворить. Одной из больших проблем нефтедобычи является коэффициент извлекаемости нефти.

    Я уже сказал, что в России он составляет 28-30%. Мы поставили перед собой задачу достичь увеличения извлекаемости нефти в России, ту задачу, которую другие решить не могут или решают ее недостаточно качественно. Мы реабилитируем скважины, на которых во время эксплуатации падает дебет добычи после гидроразрыва. Мы выравниваем профиль приемистости на нагнетальных скважинах в реальных геологических условиях без добавки химических реагентов. Мы работаем с высокообводненным фондом. Как раз эти работы и дают нам преимущества на рынке.

    М.Полевик (Москва): Какие инновационные разработки (ноу-хау) ваша компания планирует внедрять на российском нефтесервисном рынке в течение ближайших пяти лет?

    А.Молчанов: Я уже немного говорил о том, что легкие задачи кончились. Неглубокие скважины уже пробурены, и многие месторождения находятся в завершающей стадии разработки. Но около 120 тыс. скважин простаивают, которые можно ввести в действие и получить еще миллиарды. Во всяком случае, ежегодно можно получать десятки миллионов тонн нефти. Но есть проблемы – это тяжелые нефти, высоковязкие нефти и битумы, и над этим сейчас работают многие ученые.

    В сентябре проводилось совещание у президента Республики Татарстан, в котором участвовал выдающийся геолог Р.Муслимов. И когда мы рассказали о наших делах, то нас спросили: "Так что же вы у нас-то не работаете? У нас те же задачи – высоковязкие нефти, которые нельзя извлечь другими путями – подогрев пласта или какие-то химические обработки делать. А еще проблема - битумы нужно извлекать". А еще нефтяники Татарстана разрабатывают технологию. Она такова: проводится горизонтальная скважина, а рядом проводится еще одна, куда закачивается пар, в результате битум разжижается, и можно эту нефть извлекать. Проблемы – это высоковязкие нефти, битумы и те скважины, которые уже остановлены и пока нерентабельны ввиду финансовых ограничений. Но есть возможности все же из этого фонда извлекать природные ресурсы, то есть резервы большие. Те запасы, которые сейчас имеются, можно извлечь в значительном количестве.

    Вопрос: Вы только что сказали о том, что крупные компании не очень стремятся передать скважины малым компаниям. Может быть, этот процесс требует вмешательства власти? И что нужно сделать для того, чтобы этот процесс пошел?

    П.Агеев: Да, безусловно, необходимо вмешательство власти, потому что большие компании стараются работать с высокодебитным фондом скважин. А низкодебитная скважина, как правило, простаивает либо эксплуатируется через пень колоду. Этот вопрос, я полагаю, через некоторое время, конечно, будет рассматриваться на уровне правительства и будет решаться, потому что из малодебитного и высокообводненного фонда скважин можно еще извлечь очень и очень много нефти.

    Вопрос: Как в целом реагирует рынок на продвижение новых продуктов? Какие факторы способствуют или, наоборот, тормозят вывод продукта на рынок?

    П.Агеев: К сожалению, на российском рынке ключевое слово – консерватизм. Российские нефтяники очень осторожно подходят к внедрению новых технологий, приходится объяснять каждому руководителю, каждому геологу, каждому инженеру преимущества новых технологий, зачастую за собственный счет производить работы, чтобы они убедились, что технология высокоэффективна и не имеет аналогов в мире.

    С другой стороны, конечно, способствуют люди, которые склонны к инновациям, которым в конце концов за державу обидно. Хотелось бы поблагодарить главу "Газпром нефти" Александра Дюкова, который предоставил нам возможность поработать на сложнейших месторождениях этой компании. При том были предоставлены некоторые скважины, по которым была защищена диссертация о том, что они в принципе не могут улучшить работу. Но применение нашей технологии опровергло это. Также хотелось бы поблагодарить руководителей "Роснефти" Эдуарда Худайнатова, Марса Хасанова и других, которые поверили в наши технологии и дали возможность поработать на их месторождениях. Мы все больше и больше расширяем этот рынок.

    Недавно мы провели в "Самаранефтегазе" работы по увеличению приемистости нагнетательных скважин. "Самаранефтегаз" привлек местные научные кадры, которые провели исследование наших работ и получили совершенно замечательные заключения.

    Вопрос: Каким Вы видите будущее российской нефтедобывающей отрасли? И какие шаги необходимо предпринять, чтоб это будущее было в светлых тонах?

    П.Агеев: Я должен сказать, если государство будет стимулировать внедрение инновационных технологий, то я вижу будущее только в розовых тонах.

    А.Молчанов: Я могу добавить, что действительно все упирается в инновационные технологии. К сожалению, наши потребители приучены так: если технология уже разработана, тогда мы ее попробуем. Но получить деньги на разработку новой технологии не всегда удается.

    Вопрос: Почему крупные сервисные компании, международные, такие, к примеру, как Schlumberger , которые, как Вы знаете, исключительно восприимчивы к инновациям? Мало того, что она сама изобретает при помощи мощнейшего штата своих разработчиков, но она еще и скупает все то, что только можно. Почему они практически не занимаются этим делом?

    П.Агеев: Они занимаются этими делами. Американцы отслеживают наши технологии. Это бесспорно. Более того, нами интересовалась и с нами вела переговоры известная норвежская компания StatoilHydro S.A., которая попросила описать результаты работы начиная с 2004г. Мы направили им результаты по годам – 2004г., 2005г. и 2006г. Их ответ: "Это настолько фантастично, что не может быть правдой". Мы разрабатываем технологии для горизонтальных скважин, в том числе для работы на шельфе. В этом направлении мы ведем переговоры.

    Кроме того, мы делали презентацию в некоторых арабских странах, в американских компаниях. Но в России они ничего нового не внедряют, они работают со своими старыми технологиями. Но придет время, и они, наверное, обратятся к нам.

    А.Молчанов: Мы считаем, что в этих технологиях мы опережаем американцев на 10-15 лет. Фирма Schlumberger много раз выходила на меня и предлагала купить новую технологию: "Нас интересует это, давайте мы ее купим за 40 тыс. долл.". Но я отвечал: "Во-первых, эта технология стоит значительно дороже, а во-вторых, мы ее не продаем, а внедряем на российском рынке".

    Андрей (Москва): Есть ли перспектива, на Ваш взгляд, предоставлять в аренду законсервированные нефтяные скважины (либо бесхозные) малым нефтяным компаниям или в частное пользование?

    П.Агеев: В России существует Ассоциация малых предприятий. Эти скважины, безусловно, можно передавать. Но нужно договариваться с большими компаниями, которым эти скважины принадлежат. Насколько мне известно, большие компании с трудом расстаются с такими скважинами, но, очевидно, наступит время, когда эти вопросы будут решены.

    А.Молчанов: Тут вот в чем дело. Большие компании стараются извлечь как можно больше прибыли. Они закрывают малодебетные скважины, на работающих скважинах делают гидроразрыв, получают небольшое время повышенные дебеты, а все остальное бросают. Это бесхозный способ. Так нельзя. Правительство принимает меры для того, чтобы это делать (передавать бесхозные скважины), и есть возможность это делать.

    Мария (Москва): Какие планы компании по заимствованиям на следующий год? Если есть, то каким способом будут привлекаться средства?

    П.Агеев: Я говорил, что мы вышли на уровень самообеспечения. Мы работаем за счет собственных средств и частных инвестиций, которые, собственно говоря, и есть наши собственные инвестиции. Поскольку у нас грандиозные планы по развитию этой технологии, по внедрению новой технологии, в частности, в горизонтальных скважинах, необходимо провести исследования. Если будут привлекательные предложения по венчурным инвестициям, то мы будем их рассматривать.

    С.Грохольская (Санкт-Петербург): Чем в вашей компании занимается директор по науке? Как его деятельность влияет на эффективность работы? Не все коммерческие компании могут похвастаться таким человеком.

    П.Агеев: Да, это действительно так. А.Молчанов, я не хотел бы его очень хвалить, но это выдающийся ученый, который, собственно говоря, и начал разработку плазменно-импульсной технологии. Несмотря на возраст это фонтан идей, кладезь, и, собственно говоря, он и руководит всей нашей научной деятельностью. Те разработки, которые он называл, последние, что греха таить – это все его.

    Евгений (Москва): Насколько, на Ваш взгляд, вероятно объединение сравнительно небольших нефтесервисных компаний в более крупные для более успешного преодоления трудностей?

    П.Агеев: Насколько мне известно, эта идея витает в воздухе, и, очевидно, в ближайшее время российскому руководству будет внесено соответствующее предложение по созданию и юридическому оформлению таких компаний. Конечно, как я уже сказал, 80% рынка контролируется иностранными компаниями, ни в одной стране такого нет. Надо пытаться создать свои сервисные компании, хотя проблема эта большая и сложностей на этом пути слишком много.

    Вопрос: На Ваш взгляд, на сегодняшний момент ваши технологии в большей степени востребованы в нашей стране? Или западный рынок тоже нуждается в подобных разработках и какое возможно сотрудничество в этом направлении?

    П.Агеев: Сейчас практически во всем мире возникли проблемы с нефтедобычей. В России – особенно, поскольку коэффициент извлекаемости нефти один из самых низких в мире. Однако мы ведем переговоры с сервисными компаниями арабских стран, мы практически уже согласовали контракт с государственной индийской компанией, и, очевидно, с нового года начнем работать в Индии. Сейчас мы ведем переговоры с китайскими компаниями. Нас приглашают на работу азербайджанские компании, и мы уже там были не раз. Иностранный рынок интересуется больше, поскольку российский – традиционно более консервативный. Но работаем мы, к счастью, в России и внедряем эти технологии тоже в России.

    Главный редактор журнала "Нефтесервис": Чем отличается ваша плазменная импульсная технология воздействия на призабойную зону от ультразвуковой, которая применяется много лет, и от импульсной-волновой (фирма "Лидер")?

    П.Агеев: Ультразвуковая технология – это обработка призабойной зоны, то есть очистка перфорации. Фирма "Лидер" применяет технологию, которая сродни гидроразрыву. Наша технология экологически чистая, может применяться в любое время года, доставляться в любую точку земного шара. Мы проводим реабилитацию скважин после падения эффекта от гидроразрыва. Ни одна из названных технологий этого делать не может.

    Мы выравниваем профиль приемистости нагнетательных скважин – это точечная работа, опять же в реальных геологических условиях. Наша технология может работать на высокообводненном фонде скважин. Известно, что если обводнение скважины превышает 75%, ни одна в мире технология не работает. Мы работаем при обводненности скважин 80-95%.

    А.Молчанов: Эти технологии решают задачу очистки призабойной зоны, когда бурение закончено, надо зачистить и освоить скважину. Наша технология позволяет пласт возбудить, повысить подвижность нефти. Ни одна из этих технологий так не работает.

    Вопрос: Насколько я помню, у вас плазма за счет взрыва проволоки. На какую глубину оценивается проникновение этого воздействия плазмы?

    А.Молчанов: Плазма создает короткий импульс и в результате этой плазменной обработки появляется мощный упругий импульс. Широкополосный импульс. И высокие частоты этого импульса делают свое дело в призабойной зоне, а более низкие частоты распространяются по пласту. По нашим данным, эти волны распространяются от 400 м до 2 км. И мы видим результат, потому что все скважины, которые находятся в округе, тоже начинают работать. Наша технология предоставляет больше возможностей.

    Аркадий (Смоленск): В ролике, размещенном на вашем сайте novas-energy.ru, есть краткое описание устройства, производящего очистку скважины от кольматанта и создание в пластах колебаний, приводящих к выдавливанию нефти из целиков. В частности, приводится параметр – энергоемкость устройства 1,5 килоджоуля. Что в данном случае характеризует собой этот параметр - "энергоемкость"? И какова энергия и длительность одного импульса?

    П.Агеев: Это технический вопрос. Но если сказать кратко, то мощность нашего изделия всего 500 ватт, питается от электрической розетки в 220 вольт. Но поскольку там заложена нелинейная физика, то 1,5 килоджоуля могут превращаться в 3 тыс. килоджоулей за 53 микросекунды.

    Если Аркадий хочет ознакомится с нашей технологией подробно, то можно зайти на наш сайт или написать письмо, и мы дадим подробную техническую характеристику.

    Е.Струкова (РИА РБК): Какова динамика увеличения вашего портфеля заказов на 2010г.? Каковы планы по его росту на 2011г.? Какие компании на сегодня уже являются вашими клиентами и с какими вы планируете начать работу?

    П.Агеев: Основными компаниями в этому году у нас были дочерние структуры "Роснефти" и "Газпром нефти". Как я уже говорил, "Газпром нефть" предоставила нам большой объем работ, начиная от освоения скважины, кончая скважинами поздней стадии разработки, реабилитацией скважин после падения добычи при гидроразрыве пласта. Эти клиенты у нас остаются, остается Татарстан, будут развиваться отношения с "Самаранефтегазом". ЛУКОЙЛ запланировал опытно-промышленные работы своих дочерних структур на следующий год. Компании, с которыми мы работаем, готовы увеличивать портфель заказов, но в конце года устраиваются тендеры, в которых мы принимаем участие. Может, и будут технологии, лучше нашей, но мы пока этого не видим.

    Вячеслав (Москва): Могли бы Вы назвать наиболее крупные проекты, в реализации которых принимала участие ваша компания? Что конкретно вами было сделано?

    П.Агеев: Есть месторождение, которое считается очень сложным, на котором многие технологии не работают. Это Баженовская свита (Западная Сибирь). На этом месторождении нам было предоставлено 18 нагнетательных скважин, стояла задача увеличить приемистость этих скважин и выровнять профиль приемистости. Мы справились с этой задачей с коэффициентом успешности примерно 88,9% и получили соответствующее заключение от "Газпром нефти". Там, где уровень был не 100-процентный, в основном сработал человеческий фактор.

    Вопрос: Что касается научной и образовательной деятельности, то можно ли сейчас это инновационное образование получить молодым специалистам, чтобы приходить в компании, уже имея какие-то научные знания?

    А.Молчанов: Я преподаю в Горном институте и все рассказываю. Я читаю курс разработчикам нефтяных и газовых месторождений на нефтегазовом факультете и геофизикам. То, что положено по программе, я им даю, а потом говорю: "А вы знаете, что существуют еще и такие технологии, которые позволяют извлечь больше с меньшими затратами, экологически чистые?". Ко мне обращаются с вопросами, как на работу устроиться, то есть процесс этот идет.

    Однажды через интернет пришло письмо: "Уважаемый Анатолий Александрович! Я взял тему курсового проекта, не могли бы Вы прислать мне материал по этой технологии?". А поскольку я преподаватель, то я понимаю, для чего ему это надо: ему лень где-то это искать, я ему пошлю, а он вытащит этот текст, фамилию "Молчанов" сотрет, поставит свою и курсовой или дипломный проект готов. Я не послал ему материал, потому что я понимаю, что надо заставить его мозги работать, чтобы он сам дошел до этого.

    Вопрос: Почему компании нечасто прибегают к помощи научных сотрудников, что нужно сделать для привлечения научных специалистов в компанию?

    Вопрос: Почему компании нечасто прибегают к помощи научных сотрудников, что нужно сделать для привлечения научных специалистов в компанию? А.Молчанов: Моя работа в компании заключается в том, что мы находим методы и скважины, которые могут быть обработаны и дать эффект. Берется объект. Заказчик говорит, что ему надо сделать. Далее требуется серьезная проработка, изучение материалов по месторождению, по каждой скважине. Выбирается необходимый режим обработки для того, чтобы эта технология была эффективна. Конечно, привлекаются научные сотрудники, они выезжают на место, собирают материал, анализируют его. Я эти вопросы курирую. У нас, к сожалению, компаниям не надо никакой фундаментальной науки, им надо получить нефть и деньги. И не всегда это удается. Если бы мы не привлекли мудрых ученых, которые позволили нам объяснить эти новые эффекты, то вряд ли эта технология была бы доведена до применения. Если речь идет о каких-то научных институтах, учебных институтах, то в нашей системе нам сложно платить ученым хорошие деньги, чтобы они могли заниматься этим делом.

    П.Агеев: Анатолий Александрович скромничает. Он работает по проблеме высоковязких нефтей, имеет много учеников, в прошлом году была защищена диссертация на эту тему. Было доказано, что использование плазменной технологии снижает динамическую вязкость на 30%, нефть становится более подвижной, что очень важно для добычи высоковязких нефтей.

    Сун Ци (Китай): Как Novas сотрудничает с компаниями, занимающимися гидроразрывом и кислотными обработками на одном и том же месторождении?

    П.Агеев: Гидроразрыв и плазменно-импульсная технология – это две разные технологии. Гидроразрыв – это как молот, достаточно сильная технология. Наша технология как чеканка, то есть мы можем восстановить дебет после снижения эффекта после гидроразрыва. Конечно, можно сначала использовать нашу технологию, уменьшить трещиноватость, а дальше делать гидроразрыв.

    Что касается кислотных обработок, то эти работы ведутся. Оказалось, что после применения нашей технологии сразу применяются кислотные обработки, и эффективность еще больше увеличивается. На эту тему ведутся соответствующие исследования, поэтому одно другого не исключает. Мы можем работать с этими технологиями совершенно свободно.

    Андрей (Москва): Я студент, и где можно получить как теоретический, так и практический опыт по этим технологиям для своей дальнейшей карьеры?

    А.Молчанов: В этом году на производственную практику я отправлял 8 студентов, и двое из них работали в компании Novas Energy Services, то есть они работали с аппаратурой, знакомились и будут писать дипломные проекты. Мы, конечно, отбираем толковых, чтобы потом их оставить для работы по внедрению, потому что действительно район применения технологий - это вся Россия, это месторождения Западной Сибири, Севера европейской части, Урало-Поволжья, Восточной Сибири, Сахалина, и ограниченно в Китае мы собираемся работать, в Индии. Есть поле для работы. Но они должны разбираться в этом деле и освоить эту технологию, и тогда для них будет хорошее место работы.

    Е.Струкова (РБК): Вы сказали, что планируете работать с индийскими, китайскими и азербайджанскими компаниями. По Вашей оценке, интерес к инновации со стороны нефтяников где выше – за границей, вот в этих странах, или в России? Каково соотношение в России новых технологий и старых? И как может в ближайшее время измениться это соотношение?

    П.Агеев: Я уже говорил, что российский рынок очень консервативен и осторожен и он аккуратно подходит ко всем новым технологиям. К Китае в прошлом году создана программа повторного освоения старых месторождений, и китайцы, как известно, очень восприимчивы к новому и стараются внедрять все новые и новые технологии.

    В России, я думаю, придет такое время, когда технологии будут внедряться. Просто нет другого выхода, если 70% нефти остается в земле.

    В Индии, там 50 на 50 – и внедряются новые технологии, и используются так называемые старые, консервативные.

    В Азербайджане – тоже 50 на 50. С азербайджанцами мы вели переговоры, и они восприняли нашу технологию и настойчиво приглашают нас к себе работать.

    Что касается соотношения в России, то старых консервативных технологий больше, и соотношение составляет примерно 80% к 20%, а то и меньше, то есть 20% приходится на внедрение новых технологий. В ближайшее время рынок востребует новые технологии, в том числе и нашу плазменно-импульсную, и я думаю, что мы постепенно будем продвигаться на этот рынок.

    А.Молчанов: Сейчас время такое, что те месторождения, которые открыты, себя уже исчерпали. Остались сложные запасы, сложные коллекторы и сложные месторождения. Ту нефть, которая осталась, можно достать, и мы этим делом займемся. Другие технологии хуже работают в этом плане, потому что они химические вредные с точки зрения экологии и имеют ограниченное применение. Нашу технологию (и другие тоже могут быть) вынуждены будут использовать, потому что другие-то где взять? Если бурить глубокие скважины, открывать новые месторождения на шельфе – это большие затраты. А тут уже инфраструктура создана. Люди должны жить, там где построены города, предприятия должны работать. А получается так, что раз скважину закрыли, увольняют людей. А куда им ехать? Сразу появляется проблема, и от нее никуда не деться.

    Вопрос: Востребованы ли в коммерческих организациях, в том числе в вашей фирме, специалисты, которые обладают новыми знаниями, или всему можно научиться на практике?

    П.Агеев: Конечно, специалисты востребованы, потому что это новые технологии и новая идеология. Я уже говорил, что она основана на принципах нелинейной физики. К сожалению, нелинейная физика не очень распространена в специальных вузах, в Санкт-Петербургском горном институте и в нашем РГУ нефти и газа им.Губкина. Но мы думаем, что по мере приобретения опыта, по мере выхода на рынок, по мере того, как удастся доказать, что эта технология работает, не исключено, что в институтах появится такой отдельный предмет.

    Заключительное слово П.Агеева.

    Как мы уже говорили, в земле остается 70% нефти, поэтому востребованность инноваций очень велика. Но нужно только одно – соединить цепь, соединить инновационные технологии и те деньги, которые выделены на инновационные технологии, то есть найти то решающее звено, за которое можно будет ухватиться и вытащить всю цепь. Я думаю, что это произойдет в ближайшее время.

    Заключительное слово ведущего.

    Большое спасибо за интересную и профессиональную беседу. Надеюсь, что все ваши пожелания будут услышаны не только нашими пользователями, но и теми, в чьих реках сосредоточены решения. Также обращаемся к тем компаниям, которые могут быть заинтересованы в ваших технологиях и в сотрудничестве. На вашем сайте, я думаю, можно будет получить подробную информацию, куда обратиться и как.

    В заключение хотела бы сказать, что в прямом эфире трансляцию онлайн-пресс-конференции прослушали и посмотрели более 11 тыс. пользователей. В ближайшее время на сайте РБК появится полная стенограмма нашей беседы.

    Хотела бы поблагодарить технические службы пресс-центра. Онлайн-конференцию вела руководитель пресс-центра Ольга Доронина. Всем спасибо!





  • Как это работает?
    При использовании плазменно-импульсного воздействия увеличивается проницаемость призабойной зоны скважины, увеличивается гидродинамическая связь нефтяного пласта с забоем скважины за счет очистки старых и создания новых фильтрационных каналов, происходит очищение порового пространства и формирование новых микротрещин в призабойной зоне скважины и фильтрационных каналах пласта.
    Особенности
    • Экологическая чистота, работает в естественных геологических условиях скважин без добавок реагентов;
    • Плазменно-импульсное воздействие (ПИВ) используется при любой обводненности;
    • Улучшает проницаемость прискважинной зоны добывающих и нагнетательных скважин, и продуктивных пластов в целом;
    • Значительно увеличивает дебит нефти на скважинах эксплуатируемых на месторождениях поздней стадии разработки;
    • Кратно увеличивает приемистость нагнетательных скважин вне зависимости от их предыдущего назначения;
    • Воздействует на соседние с обрабатываемой скважины, которые откликаются положительным дебитом;
    • Технология дает положительные результаты на месторождениях в коллекторах любой геологической сложности;
    • Безопасна в эксплуатации;
    • Сокращает период освоения новой скважины и срок вывода ее на режим эксплуатации.
    статистика